http://tabtval.livejournal.com/163851.html

Оцифровка одной коллекции на бионосителях. ВЫП. 39

Уходящей семиструнной гитаре с нежностью посвящается

(о затее здесь)   Часть II. По не остывшим следам жанра

                                      LA07   1997, 7 дек, Тула, ДК ТОЗ

1 коммент (вступит) коммент (вступит) 03:50 mp3
3 То ль мне клык обнажить Русак / Л.Альтшулер 03:51 mp3
4 коммент перед Поеду порыбачу коммент перед 'Поеду порыбачу' 00:50 mp3
5 Грустят мои друзья Поеду порыбачу / Л.Альтшулер 04:01 mp3
6 В мире, где было всё Бег трусцой / Л.Альтшулер 02:32 mp3
7 Ещё качаясь на крыле Гуси мои, гуси / Л.Альтшулер 03:55 mp3
8 комм коммент перед 'Галатеей' 01:37 mp3
9 Перелепи моё лицо, скульптор Галатея / муз: Л.Альтшулер, ст: Майя Борисова 04:11 mp3
10 комм про две гитары на сцене коммент про две гитары на сцене 01:45 mp3
11 Лунная улица, струнное олово Лунная песенка (Посвящение В.Ланцбергу) / Л.Альтшулер 05:05 mp3
12 Свечи горят, зеркало зло Моей ровеснице (романс) / Л.Альтшулер 04:55 mp3
13 Мне нужен дождь, я не расту Ожидание дождя / Л.Альтшулер 02:34 mp3
14 Что-то амфоры реже и реже (1 и 2) Робинзон 1 и 2 (Монолог Робинзона и ответ Робинзону) / Л.Альтшулер 06:03 mp3
15 комм - финиш 1-го отд. комм - финиш 1-го отд. 00:15 mp3



Гуси мои, гуси
(Ю.Нечаеву)

Л.Альтшулер

Еще качаясь на крыле,
в пуху щека,
мы были небу и земле
милы наверняка.
      Мы все вернёмся на ночлег
      в свой пруд и сад.
      И только тот, кто видел снег,
      не повернет назад.

А что есть мир?  да просто — мрак,
без наших глаз.
И голос пробует вожак.
Он был один из нас.
      Снег за горой, он так далёк.
      Полёт — игра.
      А вдох глубок, а вдох глубок —
      и позади гора.

Мой друг, качайся на ветрах.
Труби, мой друг.
Мы растеряем пух и прах
лишь на груди подруг.
      И снег — мираж, и ты здесь бог,
      и даль чиста.
      А что под горлом холодок —
      так  это высота.

Летим,  где  ты, знакомый крик?
Кричи, вожак.
Глаза  устали? Голос сник?
Иль появился враг?
      — Я не охрип, я не ослеп.
      И нет врага.
      Но это снег, но это снег!
      Там впереди — снега.

Ещё качаясь на крыле,
в пуху щека,
мы были небу и земле
милы наверняка,
      наверняка…


Моей ровеснице (романс)

Л.Альтшулер

Свечи горят. Зеркало зло.
Не гляди туда, не молчи.
Я проверял — пламя светло,
и ещё так много свечи…
Я проверял — пламя светло,
и там ещё так много свечи…

А за окном осень, дымы.
Не гляди туда, не гляди.
Я всё узнал: нам до зимы
тысячи лет впереди.

А в небесах — там всё всерьёз —
я увидел книгу времён.
Но чудеса — в странице слёз
не было наших имён.

О, улыбнись. Небо не врёт.
Мы всё начинаем с нуля.
Видите, мисс, сколько Вас ждёт
ягодных чистых полян.

Сбрось, позабудь страх за спиной,
лучший свой наряд не снимай.
Просто ты будь рядом со мной,
крепче меня обнимай.

Там, в зеркалах, правды — на треть,
то ещё не шторм, а прибой.
Я всё решил: будут гореть
свечи, пока мы с тобой.



Здесь не слишком много нового. Но во-первых, это был первый случай представления блока собственных мелодий и текстов на сцене.
А во-вторых, эта сохранившаяся запись дорога самому автору исполнения тем, что произошла редкая вещь (ещё раз подобное выпало на всю протяжённость выступления только однажды - в 94-м году на программе по Клячкину), когда на фиксируемый магнитофоном момент приходится состояние куража, когда внутри накопилось, кажется, так много, что разорвёт, если не поделишься, когда часа два подряд всё под рукой, и в пусть ограниченном, но своём, пространстве доступных горлу и пальцам звуков чувствуешь себя, как куница в кроне дерева.
В остальных же случаях такие минуты большей частью были разделены с дорогими сердцу поющего собутыльниками и ушли туда, куда и должно без сожалений уходить всё вовремя и без натяжек прожитое.
[1]